ИСКУСНЫЕ СТРОИТЕЛИ

На первый взгляд, чем выше организованы животные, тем совершенней должны быть их постройки. На самом деле это не совсем так, или вернее, совсем не так.
Возьмем, к примеру, человекообразных обезьян — они довольствуются самыми примитивными жилищами. У орангутанга и шимпанзе — это кое-как устроенные на деревьях помосты, а у гориллы — часто просто ворох свежей травы или мха у подножья дерева. Утром обезьяны покидают гнездо, а вечером строят его вновь там, где их застанет ночь. Но в нерадивости человекообразных обезьян обвинять не приходится. На их родине тепло. На дереве орангутангу и шимпанзе не опасно большинство хищных зверей, а у гориллы, с ее непомерной силой, по существу, нет врагов. К тому же, если семья обезьян будет каждый день ночевать в одном месте, то вскоре вблизи дома не останется ни съедобных кореньев, ни вкусных побегов, а при кочевом образе жизни им всегда готов завтрак, обед и ужин.

Вообще среди млекопитающих искусных строителей немного. Киты, тюлени, копытные животные совсем ничего не строят* — им жилище необязательно, да и строить-то им нечем, ведь копытом или хвостом норы не выроешь и гнезда не совьешь.
Хищные звери обычно устраивают логова лишь на время рождения детенышей и на период их воспитания. Только в редких случаях они «прописываются» постоянно (барсук) или временно, на период зимней спячки (медведь).
Барсучья нора — капитальное сооружение, с несколькими этажами и множеством входов и выходов. Центральная комната, где помещается вся семья, располагается иногда на глубине более пяти метров. Она выстлана сухой травой, которая регулярно заменяется свежей. Нора содержится в исключительном порядке, все нечистоты собираются в особые отнорки и засыпаются землей. Часто рядом поселяется несколько барсучьих семей, и тогда площадь их коммунальной квартиры может достигать нескольких тысяч квадратных метров. В норе барсуки безвыходно проводят всю зиму, а летом оставляют ее только ночью.
Медвежья берлога — это охапка наломанных еловых веток и примерно столько же надранного мха, брошенных где-нибудь в лесоповале, под корнями вывороченного дерева, в густом низкорослом ельнике, у которого медведь слегка заламывает верхушки. Снежную крышу берлоги кроет сама природа.
Большинство грызунов — суслики, сурки, хомяки, песчанки, тушканчики — селятся в норах. Обычно это вырытый в земле коридор с гнездовой камерой, несколькими тупиками и запасными выходами.
Мышь-малютка, белки, сони строят гнезда. Наиболее искусный гнездостроитель мышь-малютка. Ее гнездышко — чудо архитектуры. Сплетается оно из тоненьких волокон. Их мышка готовит сама, пропуская листья тростника или осоку через острые, как иголки, зубки. Гнездо величиной с небольшой апельсин подвешивается к нескольким травинкам или стеблям хлебных злаков. Удивительно, что гнездо не имеет ни входа, ни выхода, и мышата сидят в нем, как замурованные. Когда мать возвращается с охоты, она раздвигает волокна и забирается в гнездо, а когда уходит — волокна вновь сдвигаются.
Уютные гнезда-гайна устраивают белки. Сначала они сплетают из мелких веточек шарообразный остов, а затем внутри него строят второе гнездо из сухой травы, мха, лишайников. В тех местах, где бывают сильные морозы, белки делают стенки гнезда особенно толстыми и выстилают его дополнительно пухом и шерстью. В гнездо ведет один или два хода, которые затыкаются мхом или лишайником. Отправляясь на промысел, белка тоже не оставляет дверцы открытыми и, возвращаясь, застает гнездышко еще не остывшим.
Во многих горах водятся маленькие грызуны — плоскочерепные полевки. Их гнезда и пищевые склады помещаются в расселинах между скалами. Для защиты от хищников и непогоды полевки обносят их стеной, сложенной из щебня, скрепленного пометом. Такая стена очень прочна и достигает иногда длины десяти метров и высоты более одного!
Из всех грызунов или, даже вернее, из всех млекопитающих, пожалуй, самые грандиозные сооружения устраивают бобры. Без надежного жилища им пришлось бы туго. На суше бобр неповоротлив, а его плоские зубы пригодны только для того, чтобы грызть древесину, и на земле ему опасны не только рысь или волк, но даже лиса. В воде тоже все время жить не будешь — надо и отдохнуть, и вырастить бобрят. Живут они или в норах, вырытых в береге реки, или в хатках. Нора у них такая же, как у большинства норных животных, только вход в нее находится ниже уровня воды. Хатка — это, на первый взгляд, куча беспорядочно нагроможденных ветвей различной толщины. Однако внутри хатки имеется просторное помещение, расположенное выше уровня воды, с двумя входами — снизу и сбоку. Обычно хатка устанавливается на неглубоком месте реки, но так, чтобы оба входа находились под водой. Хатки достигают солидных размеров — до 10 метров диаметром и до 2,5 метра высотой.

Однако такое убежище не всегда устраивает бобров: летом, а иногда и зимой многие реки мелеют, и тогда входы в жилище оказываются на суше. Какой выход предложил бы здесь инженер? Конечно, построить плотину. Бобры именно так и поступают. Едва уровень воды в реке начинает понижаться, они принимаются за работу. Выбрав подходящее дерево, бобр выгрызает вокруг ствола кольцевую канавку, углубляет ее и наконец сильными ударами резцов валит дерево, причем, всегда в сторону реки*. Затем он раздает поваленное дерево на куски длиной около метра и тащит их оду, туда, где намечена постройка плотины. Сперва обрубки сносит течением, но бобры терпеливо продолжают работу, и в конце концов в реке образуется завал. Тогда они тащат на завал камни, землю и все новые и новые сучья, и постепенно уровень воды начинает подниматься. Такие плотины бобры строят не только через маленькие речонки, но и через большие. Известны бобровые плотины длиной более 250 метров.
В работе по постройке плотины у бобров не замечается особого мастерства: обрубки, сучья, землю они наваливают довольно-таки бессистемно. Поражает другое: как они знают, что плотина может помочь? Как находят именно то место, где ее легче всего возвести? Как они понимают, что чем сильнее течение, тем выпуклее должна быть форма плотины и положе склон, расположенный выше течению?
Раньше это объясняли инстинктом. Действительно, у бобров строительные навыки заложены отроду. Пробовали в клетке бобренка, воспитанного в одиночестве, забивать в земляной пол колья, и по достижении определенного возраста он приступал к строительству — вытаскивал колья из земли и тащил их в кучу. Однако пользуясь только инстинктом, бобры не смогли бы правильно решить всех упомянутых выше задач. Кое-что они могут перенять у более старых опытных животных, а кое-что невозможно объяснить, если полностью отказать бобрам в рассудочной деятельности.
Помимо бобров убежища с выходом в воду устраивают выхухоль, утконос, ондатра. У выхухоли и утконоса — это норы, вырытые в крутых берегах реки, а у ондатры — хатки, сложенные из камыша и мелких веточек.
Удивительные подземные крепости возводят кроты. Повсюду на лесных полянах, на лугах и полях можно увидеть кучки рыхлой земли — кротовины. Если осторожно снять сверху слой земли, мы обнаружим широкий ход — это шахта, через которую четвероногий землекоп выбрасывает лишнюю землю. Если мы последуем по на правлению хода, то вскоре доберемся до главной квартиры. В центре помещается котлообразная комната, выстланная сухой травой мхом, мягкими корешками. Вокруг нее идут две круговые галереи — одна повыше, другая пониже. Галереи соединяются между собой ходами, обычно их бывает пять. В центральную комнату можно попасть или верхней галереей, или через особый ход, ведущий в широкий туннель, из которого во все стороны расходятся ловчие дороги крота. Обычно они достигают длины 30, а иногда и 50 метров. Зачем кроты строят такие сложные крепости, неясно и до сих пор — это еще предстоит выяснить натуралистам.
Большинство летучих мышей не занимаются строительными работами и поселяются в пещерах, дуплах деревьев, на чердаках. Однако в тропической Америке водится летучая мышь, которая делает себе домик из особым образом раскроенного листа пальмы.
Некоторые млекопитающие не прочь занять чужие квартиры Лисы часто поселяются в барсучьих норах, выжив предварительно хозяев. Хорьки селятся в норах сусликов. Куница, выгнав, а иногда и съев хозяйку, занимает беличье гнездо. Сони часто устраиваются в птичьих.
Постройки птиц издавна вызывали восхищение. И в самом деле, гнезда многих птиц похожи на настоящий домик.
Строго говоря, гнездо не является у птиц домом. Оно строится обычно только для высиживания яиц и выкармливания птенцов. Убежищем для взрослых птиц служат густая трава, кустарники кроны деревьев, а для водоплавающих — заросли камыша и открытые водные пространства. Лишь немногие птицы ночуют или днюют в пещерах, расселинах скал, в дуплах деревьев.
Искусные гнезда строят не все птицы. Некоторым они просто не нужны. Например, кайра, гнездящаяся на островах и по берегам Северного Ледовитого океана, свое единственное яйцо откладывает на голом выступе скалы без всякой подстилки. А чтобы яйцо не остывало, соприкасаясь с холодной скалой, кайры подкладывают под него свои перепончатые лапы. Иной раз птица откладывает яйцо на карнизе шириной всего 8—10 сантиметров, но случаи его падения со скалы бывает не так уж часты. Яйцо спасает грушевидная форма — при толчке оно не катится, а крутится на одном месте вокруг тонкого конца.
Многие кулики, чайки, авдотки откладывают пестрые, похожие на гальку яйца прямо на прибрежный песок. Козодой, вальдшнеп кладут яйца на прошлогоднюю листву, и их оперение настолько сливается с окружающим фоном, что можно пройти в двух шагах от насиживающей птицы и не заметить ее. Совсем не строят гнезд совы, они несутся или прямо на земле, или в приглянувшемся дупле. Нет гнезд и у крупных антарктических пингвинов — королевского и императорского. У них в нижней части брюшка есть складка кожи. В нее они прячут яйцо и стоят на льду. Родители по очереди высиживают яйцо, и, когда происходит смена, они очень аккуратно перекладывают его клювом из сумочки в сумочку.
Очень примитивные гнезда, вернее ямки, кое-как выстланные сухой травой, делают глухари, тетерева, белые куропатки, рябчики.
Много труда затрачивает дятел, чтобы выдолбить дупло в дереве и приспособить его под гнездо. На дно дупла не кладется никой подстилки, и птенцы сидят на жестком деревянном полу. Лапы они не стирают потому, что на пятках у них вырастают твердые мозоли.
В дуплах кроме дятлов гнездятся многие птицы — голуби, синицы, скворцы и даже утки: гоголь, мандаринка, мускусная. Случается, что кряква тоже отложит яйца в дупле, но это обычно кончается плачевно для утят. У птенцов уток, постоянно гнездящихся в дуплах, острые коготки, и они легко выбираются наружу. У кряковых утят когти тупые, они не могут лезть по отвесной стенке, и если дупло глубокое, то птенцы гибнут.
Из птиц, гнездящихся в дуплах, интереснее всех устраивает гнездо птица-носорог, живущая на юге Азии и в Африке. Когда приходит время откладывать яйца, самка отыскивает подходящее дупло и забирается в него. Самец сразу же заделывает вход в дупло липкой грязью, оставив только небольшое отверстие для клюва самки. В заточении самка находится до тех пор, пока птенцы полностью не оперятся и не смогут свободно летать, а на это у некоторых видов уходит более 170 дней! В дупле мать и птенцы находятся в полной безопасности; стоит какому-нибудь хищнику приблизиться, самка пускает в ход мощный клюв, и незадачливый охотник вынужден убраться восвояси. Все время, пока самка находится в дупле, самец кормит семью плодами. Если он погибнет, то о насиживающей птице заботятся другие самцы.
Встречаются птицы, которые откладывают яйца в норах. Чаще всего их роют сами птицы в обрывах по берегам рек и оврагов. Птенцов в норах выводят береговые ласточки, топорики, щурки, буревестники, зимородки. Самые длинные норы, длиною до трех метров, роют топорики.
Примитивные гнезда устраивают хищные птицы. Обычно это куча кое-как наваленных палок и ветвей. У орлов, которые из года в год возвращаются к старому гнезду, оно после ежегодного ремонта достигает огромных размеров — двух метров в диаметре и весит более центнера.
Однако большинство птиц строят очень искусные гнезда. На постройку идут самые разнообразные материалы: веточки, камыш, травинки, мох, пух и даже ил и глина. Какая из птиц лучший архитектор, сказать трудно. Многие устраивают гнезда оригинальные по конструкции и изумительные по выполнению.
Гнездо-гамак иволги всегда помещается в развилке ветви. Для постройки применяются вялые листья, трава, волокна растений, паутина. Внутри оно выстлано перьями, пухом, шерстью. Вначале птицы делают грубый каркас из тонких прутиков, обвивая их вокруг ветвей, а затем заделывают щели травой и переплетают волокнами.
Очень оригинально гнездо ремеза. Оно похоже на рукавицу с наполовину отрезанным пальцем и зашитым верхом. Птица попадает в рукавичку и вылетает из нее через «палец». Обычно гнездо подвешивается на тонких ветках ивы, нависших над водой, и совершенно недоступно для хищников. Оно сплетается из тонюсеньких волокон крапивы или размочаленных листьев злаков. Промежутки между волокнами ремез затыкает пухом ивы или других растений. Сверху гнездо покрывается чешуйками от почек, шерстью, волосом.
Шарообразное гнездо с дырочкой-входом вьют длиннохвостая синица и крохотный крапивник, только они не подвешивают его, а укрепляют в развилке ветвей.
Нелегко построить камышевке гнездо на стеблях тростника. Прежде всего ей нужно найти, по крайней мере, три тростинки, растущие примерно на одинаковом расстоянии друг от друга. Иначе гнездо будет клониться в какую-нибудь одну сторону и яйца из него выпадут в воду. Очень трудно на качающихся тростинках начать постройку. Для этого камышевка из сухих листьев тростника, водяных растений делает плотную длинную ленту. Закрепив ее на нужной высоте на одной тростинке, она обматывает лентой по очереди другие тростинки и закрепляет конец снова на первой. Эту операцию она повторяет несколько раз, а затем заплетает полученный каркас так же, как плетут корзинки. Внутри гнездо выстилается мелко расчищенными метелками тростника или рогоза.
Существует примета, что камышевки предчувствуют, какой в настоящем году будет уровень воды. Если они вьют гнезда низко, значит, и уровень воды будет невысоким, а если высоко, ближе к верхушкам тростника, то в текущем году надо ждать большого разлива. Насколько достоверна эта примета, сказать трудно, но, во всяком случае, многочисленные наблюдения показывают, что гнезда камышевок никогда не затапливаются.
Славка-портной, живущая в Индии и на острове Шри Ланка, помещает свое гнездо, сплетенное из растительного пуха, между листьями. Для этого она выбирает два растущих рядом листа и прокалывает их по краям острым, как шило, клювом. Затем она продевает растительное волокно в отверстие одного, а потом другого листа и стягивает их края. За первым следует второй, третий стежок, и так до тех пор, пока листья не будут прошиты от верхушки до самого черешка. Вход в гнездо располагается в верхнем конце между черешками листьев. Такое гнездо не продувается ветром и совершенно незаметно на дереве среди листьев. Похожие на дрозда южноамериканские птицы печники строят гнездо целиком из глины. В постройке принимают участие и самец и самка. Облюбовав на дереве толстый горизонтальный сук, они скатывают из глины шарики величиною с вишню и тащат их на строительную площадку. Здесь, разминая глину лапами и клювом, птицы в первую очередь выкладывают пол и лишь потом начинают возводить стенки.
Сперва стенки расширяются наружу, а примерно на половине начинают сужаться. Когда стенка подсохнет, птицы покрывают все сооружение куполом. Сбоку на одной из длинных сторон делается овальное отверстие. Готовое гнездо имеет в ширину 15—18 сантиметров, в длину 20—25 и в высоту 10—15, а весит оно 4—4,5 килограмма. Внутри гнездо разделено не доходящей до верха перегородкой и выстлано сухой травой.
Огромные гнезда строит африканский родственник цапель — молотоглав. По внешнему виду эта птица мало похожа на цаплю: ноги средней длины, шея короткая и толстая, голова большая с огромным хохлом. Величиной она примерно такая же, как домашняя утка, а ее гнездо достигает в поперечнике 1,5—2 метров и столько же в высоту. Материалом для такой грандиозной постройки служат ветви, камыш, глина. Гнездо очень прочно и легко выдерживает тяжесть человека. Внутри оно разделено на три отдельных смещения с узкими круглыми отверстиями вместо дверей. Задняя «комната» самая большая, в ней попеременно насиживают яйца самец и самка. Средняя «комната» — кладовая для хранения добычи: лягушек, ящериц, мелких грызунов. Передняя «комната» — караульная; здесь, выставив наружу голову, стоит или, вернее, лежит «на часах» свободная от работы птица.
Гигантских размеров гнезда-инкубаторы делают австралийские сорные куры, или большеноги. Когда приходит пора откладывать яйца, петух сгребает в кучу сухую траву, опавшие листья и прочий мусор. Иногда инкубатор служит птицам несколько лет подряд, и тогда холмы-гнезда достигают 5—6 метров высоты и 15 метров в поперечнике. После окончания постройки самка роет в мусорной куче ямку и откладывает в нее яйца, они крупнее куриных раза в три, а то и в четыре, хотя сама птица немного больше курицы. Затем, забросав яйца мусором, самка удаляется и больше уже не наведывается к гнезду. Самец остается поблизости и время от времени определяет клювом или нижней поверхностью крыльев температуру в инкубаторе. Если она ниже 33°, то он нагребает наверх новые листья, если выше, то делает в куче окошечки. Но о выведенных птенцах петух не заботится.
Очень разнообразные по форме и величине гнезда строят различные виды тропических птичек — ткачиков. Встречаются гнезда, напоминающие по форме тыкву, бутылку, реторту. Но самые удивительные гнезда строят африканские общественные ткачики. Представьте себе шляпку гриба диаметром 3—4 метра, укрепленную среди кроны высокого дерева. Вначале на дереве, обычно акации, поселяется парочка ткачиков, причем гнездо из особой, очень прочной травы плетет только самец. Постепенно к старожилам присоединяются все новые и новые пары, и наконец постройка достигает такого размера, что под ней, как под зонтом, могут укрыться от тропического ливня 6—7 человек.
Чомга, а иногда и лысуха устраивают плавучие гнезда. Это груда отмершей водной растительности — тростника, камыша, рогоза. При постройке птицы обычно прикрепляют плотик к нескольким камышинам, но постепенно волна отрывает гнездо с наседкой, и оно путешествует по всему водоему по воле волн.

В Австралии и на близлежащих островах водятся беседковые птицы, или шалашницы*. Такое название они получили из-за своих оригинальных построек, похожих на шалаши. Эти постройки не гнезда, и птенцов шалашницы выводят где-нибудь поблизости в кустах или на деревьях. Беседки — это клубы, где птицы знакомятся, развлекаются и проводят свои брачные игры.
Беседки различных видов шалашниковых птиц мало отличаются друг от друга и обычно бывают высотой 50—60 сантиметров и около метра диаметром. Лучше всего изучены беседки атласных шалашниц — красивых птиц с блестящим синевато-черным оперением.
Вот что писал известный натуралист Гульд, еще в прошлом веке изучавший эти замечательные постройки:
«Я находил много таких беседок или мест увеселений птиц. Они построены под сенью свесившихся древесных ветвей, в уединенных уголках леса. Здесь из плотно сплетенных прутиков устраивается основание постройки, а по бокам, из более нежных, гибких прутиков возводится самый шалаш. Строительный материал располагается так, что все острия и развилины ветвей приходятся наверху. С каждой стороны оставляется свободный проход. Эти постройки особенно красивы потому, что они усердно украшаются яркими предметами. Тут вы найдете хвостовые перья разных попугаев, ракушки, камешки, отбеленные солнцем кости. Перья втыкаются между ветвей, камни и ракушки положены у входа».
Не менее поразительные шалаши возводит живущая в Новой Гвинее птица-садовник. По словам очевидцев, она для строительства выбирает маленькую полянку среди леса с растущим посредине деревцем. Потом птица втыкает наклонно ветки, и образуется конусообразная беседка с колонной посредине. Земля перед входом устилается мхом, а по моховому ковру «садовница» раскладывает цветы, заменяя их свежими по мере увядания.
У ворон, сорок, соек тоже наблюдается склонность к ярким блестящим предметам. Они не преминут утащить серебряную ложку, монету, блестящее стеклышко и спрятать их у себя в гнезде или закопать в укромном месте.
Многие зарубежные ученые, в том числе известный орнитолог О. Хейнрот считают, что «постройка гнезда есть чисто инстинктивный, врожденный акт». Действительно, тетерка всегда устраивает гнезда на земле, дятел в дупле, а ястреб на верхушке дерева, да и форма гнезда, и методы работы, и материал, из которого они строятся, типичны для определенного вида птицы. Однако нельзя отрицать, что птицы в процессе постройки гнезда совершенствуют свое искусство. Если бы птицы из поколения в поколение строили совсем одинаковые гнезда, то на Земле не могло бы возникнуть такого разнообразия гнезд. Советский орнитолог А. Н. Промптов убедительно доказал, что старая, опытная птица строит гнездо лучше, искусней, чем молодая, и может использовать совершенно необычный, но удобный материал, например, обрезки бинта, вату.
Нельзя отказать гнездостроителям и в какой-то доле сообразительности. Голым инстинктом трудно, например, объяснить совершенную маскировку гнезда, которая меняется у одних и тех е птиц, в зависимости от окружающей обстановки. Хорошо известный всем зяблик на старой замшелой ели покрывает гнездо мхом и лишайником, гнездо на березе маскирует белыми полосками бересты, а на осине — серо-зелеными веточками и кусочками осиновой коры.
Наши пресмыкающиеся и земноводные — очень посредственные строители. В большинстве случаев домом им и их семье служат естественные укрытия.
Из змей только питоны и королевская кобра охраняют отложенные яйца. Питоны свертываются спиралью вокруг отложенных яиц и одновременно согревают и охраняют их. Королевская кобра, одна из самых ядовитых змей, откладывает яйца в гнездо, сделанное из сухих листьев, и сторожит кладку.
Многие тропические лягушки — заботливые родители. Для своего потомства они устраивают гнезда. Икра лягушек развивается только во влажной среде, поэтому некоторые лягушачьи гнезда представляют миниатюрный бассейн.
Квакша-кузнец где-нибудь на мелководье отгораживает от водоема участок диаметром около 30 сантиметров. Для этого она обносит его валом из ила и глины. Строительный материал самка захватывает передними лапками, на пальцах которых находятся диски в виде крошечных совочков, укладывает его на дно водоема и разравнивает изнутри брюшком и подбородком. Самец не принимает участия в строительстве. Он только находит подходящее место и криком сообщает об этом самке.
В таком гнезде икра и головастики, которые из нее выведутся, недоступны для рыб и других подводных хищников.
Бразильская квакша устраивает гнездо-ванну в дупле дерева, а чтобы сделать его водонепроницаемым, она изнутри обмазывает гнездо смолой. Вода скапливается в дупле в период дождей.
Наиболее оригинальны гнезда южноамериканских жаб-болотниц, которые они строят из пены на поверхности небольших водоемов. В этом гнезде икринки защищены от прямых солнечных лучей и от высыхания, и здесь создаются идеальные условия для снабжения их кислородом. В жаркое сухое время, когда вокруг пересыхают все водоемы, болотница устраивает гнездо на дне высохших луж, и головастикам приходится довольствоваться влагой гнезда.
Листовая лягушка Антильских островов откладывает икринки в мешочек, наполненный жидкостью, который она прикрепляет где-нибудь в укромном месте. В этом гнезде головастики испытывают недостаток кислорода. Две недели, необходимые для превращения головастика в крохотного лягушонка, он прижимается хвостом к внутренней стенке своего жилища, восполняя с его помощью недостаток жаберного дыхания.
Когда наступает время икрометания, квакша-филомедуза разыскивает ветку, низко склонившуюся над речкой или прудом. Затем она хватает задними лапами лист, расположенный у поверхности воды, складывает его наподобие конверта и заклеивает по краям липкой жидкостью. В этот конверт квакша откладывает икру. Головастики, вылупившиеся из икринок, разрывают лист и попадают прямо в воду.

Есть жабы, которые, как и некоторые рыбы, носят икру при себе. Спина суринамской жабы-пипы представляет настоящую колыбель. Она вся покрыта морщинами и складками, которые образуют глубокие ячейки*. В эти-то ячейки самец пипы размещает выметанную самкой икру — всего только одну икринку в каждую ячейку. Верхняя часть оболочек икринок подсыхает, образуя крылечку. Перегородки между ячейками и их пол богаты кровеносными сосудами, и икринки получают из них влагу, а возможно, и питание. 80—82 дня носит пипа на спине своих малышей, только тогда они приподнимают крышки ячеек и выходят на волю.
Рыбы не могут похвастаться особыми строительными способностями. Очень примитивное гнездо строят лососи; они вырывают в грунте яму, откладывают в нее икру и заваливают сверху песком и галькой. Своеобразные гнезда, похожие на глубокую тарелку, делают из водных растений североамериканские рыбы амии. Они строят свои гнезда на отмелях у самого берега. Огромные, до двух метров диаметром, плавающие гнезда из растений устраивает африканский длиннорыл. Самка длиннорыла откладывает в такое гнездо самые крупные среди пресноводных рыб икринки. Их диаметр 10— 11 миллиметров.
Пожалуй, наиболее искусный гнездостроитель из рыб — самец маленькой рыбки колюшки. Перед началом нереста самец отыскивает подходящее место и приступает к постройке гнезда. Выкопав ямку, он выстилает ее водорослями, потом воздвигает из стеблей водных растений и корешков стенки и крышу и скрепляет постройку клейкой слизью. Готовое гнездо напоминает шар и имеет два отверстия: одно побольше, другое поменьше. Когда в гнезде будет икра, самец заделывает одно отверстие и остается сторожить у второго.
Амурские рыбы касатки-скрипуны роют в прибрежном грунте норы глубиной до 15—20 сантиметров и в них откладывают икру. Касатки селятся колониями. На одном квадратном метре бывает свыше двадцати пар, а вся площадь колонии достигает иногда нескольких десятков гектаров.
Африканская рыба протоптерус устраивает в иле норы длиною свыше полутора метров. Забравшись после икрометания в нору, самец выделяет слизь, которая очищает воду от мути, а особые выросты на его брюшных плавниках со множеством кровеносных сосудов обогащают воду кислородом.
Лабиринтовые рыбы — макропод, гурами, бойцовые — строят гнездо из пузырьков воздуха. Когда наступает время нереста, самец макропода приступает к постройке. Он набирает в рот воздух и выпускает его под водой. Пузырьки с клейкой оболочкой образуют на поверхности островок из пены диаметром 5—6 и высотою около 3 сантиметров. Через день — два, закончив работу, самец плывет за самкой. Затем рыбки подплывают под гнездо и выметывают икру. Икринки, упавшие на дно, самец собирает ртом и относит в гнездо. При этом он все время пускает все новые и новые пузырьки, так что икринки оказываются как бы в воздушном колоколе. Через два — три дня из икринок выклевываются личинки. Отец и тут не оставляет детей, водворяя в гнездо беглецов. Так продолжается около недели, затем отец предоставляет малькам самим заботиться о себе. В реках и озерах, в морях и океанах живут помимо рыб множество строителей. Одни из них возводят капитальные сооружения, другие устраивают лишь примитивные убежища.
Самые грандиозные постройки из всех животных создают крохотные коралловые полипы. Их поселения — коралловые рифы — покрывают тысячи квадратных километров морского дна. Большой Барьерный Риф, расположенный у восточного побережья Австралии, имеет в длину более 2000 километров и несколько километров в ширину. Немногим меньше барьерный риф, окружающий Новую Каледонию. В глубину отдельные рифы уходят более чем на 350 метров.
Остов кораллового рифа состоит из твердой массы со множеством отверстий. В живых коралловых колониях в каждом таком отверстии живет полип — кишечнополостное животное величиной не больше булавочной головки. С виду полип похож на цветок и состоит из мягкой ткани и известковой оболочки. Размножаются полипы почкованием, причем новорожденный может находиться в свободном состоянии не более недели. Если за это время он не найдет предмета, к которому можно прикрепиться, то полип гибнет. Встретив подходящий предмет, он выделяет клейкую жидкость и прочно прикрепляется в новом месте. Так растут коралловые постройки.
Скорость роста коралловых рифов различна, она зависит от вида кораллов и местных условий. Например, корабль, затонувший в Персидском заливе, через двадцать месяцев оказался покрытым слоем кораллов толщиной около 60 сантиметров. Обычно кораллы растут медленнее. На камнях, выброшенных при извержении вулкана Кракатау, через два года обнаружили коралловую броню всего около 10 сантиметров толщиной.
В морях попадаются животные, которые, устраивая себе жилье, не строят его вновь, а разрушают то, что создано природой. Моллюски фолады высверливают в прибрежных известковых скалах норы-убежища. У них на переднем крае раковины расположены зубчатые выросты, поворачиваясь то вправо, то влево, они постепенно вгрызаются в скалу. У других сверлящих моллюсков раковины имеют закрученную спиральную форму, и они работают как самое настоящее сверло. Моллюск — морской финик — действует еще хитрее: у него есть железы, выделяющие слабые кислоты, которые и растворяют известковые скалы.
Моллюски-древоточцы живут не в каменных, а в деревянных палатах. Внешне большинство из них похоже на червей. У древоточца торедо створки раковин, расположенных в передней части тела, усеяны рядами острых и жестких зубчиков. Двигая створками, моллюски действуют ими как теркой и протирают ход в дереве. По мере углубления торедо выделяет углекислый кальций — он отлагается на стенках норки, и моллюск оказывается как бы в известковой трубочке. Древоточец никогда не покидает своего неприступного убежища. А дышит и кормится он через два сифона, выставленных наружу. В один сифон вода входит, омывает жабры торедо и оставляет на них планктон — пищу моллюска. Отфильтрованная вода переходит на другую сторону жабр и выводится наружу через второй сифон. Торедо бывают различных размеров: в наших водах они могут достигать 20—30 сантиметров, а в тропических встречаются гиганты длиной в 1,5 метра и толщиной до 5—6 сантиметров.
Древоточцы очень быстро разрушают деревянные сооружения. В некоторых портах Черного моря свая диаметром 50—60 сантиметров, забитая в грунт, за лето превращается в труху. В те времена, когда пристани и корабли делались исключительно из дерева, корабельный червь был для моряков настоящим бедствием.
Почти в каждом водоеме живут моллюски, таскающие домик на себе. Домики-раковины бывают крохотными, меньше горошины величиной, и гигантские — более метра в поперечнике. Форма и расцветка раковин настолько разнообразны, что их просто нет никакой возможности описать — ведь моллюсков насчитывается более 85 000 видов и большинство из них живут в домиках.
Раковины моллюсков широко использовались народами, жившими по берегам морей. Из них изготовлялись различные орудия — рыболовные крючки, наконечники для копий и стрел, ножи, топоры, пилы, скребки, музыкальные инструменты, посуда. Как украшением ими пользуются и сейчас — разве не красива шкатулка или пепельница из раковин? Триста лет тому назад в ходу были деньги из раковин, и они имели немалую ценность: две-три горсти раковин каури — цена невольника, а за одну створку тридакны можно было приобрести свинью.
Встречаются животные, которые сами не умеют строить и используют под квартиру домики моллюсков.
Рак-отшельник, присмотрев подходящий домик, съедает прилежного строителя и засовывает брюшко в раковину. Теперь он готов к обороне.
Малюсенький гороховый краб не трогает хозяйку квартиры и, забравшись между створками мидии, живет себе припеваючи.
Многие насекомые тоже освоили строительные специальности. У кого из них самые замечательные постройки и лучшая строительная техника, сразу не скажешь.
Сперва познакомимся с жилищами общественных насекомых — муравьев, термитов, ос и пчел.
Муравьев известно множество видов, и каждый вид строит совсем непохожие друг на друга дома.
В наших хвойных лесах чаще всего встречаются большие конусообразные жилища рыжих лесных муравьев. Они бывают высотой до двух метров и такого же диаметра у основания. На постройку гнезда идут сухие веточки, соломинки, черешки листьев, хвойные иглы и другой лесной мусор. Верхняя часть купола обычно состоит из хвоинок, плотно уложенных одна к другой, как кроют соломой деревенские избы. При такой укладке дождевые капли скатываются по иглам вниз и вода не попадает внутрь муравейника. Следующий слой сложен рыхлее и из более крупных материалов, что обеспечивает лучшую вентиляцию жилища.
В куполе и под землей расположено множество залов, камер, ниш, в которых хранятся яички, личинки, куколки. Все помещения соединены бесчисленными извилистыми коридорами и галереями, их общая длина достигает иногда 80—100 метров. В подземной части проложена целая сеть водоотводных туннелей. Не забыто и отепление: если прохладно, то строители делают склон, обращенный к солнцу, более пологим, если жарко, то более крутым. Большую роль в отеплении жилища играют вентиляционные каналы. Они бывают различной длины и диаметра и могут закрываться и открываться. Купол — это летнее помещение муравьев, на зиму они полностью переселяются глубоко в подземелье, где почва никогда не промерзает.
Такие капитальные работы муравьи производят весьма примитивными орудиями. Основной инструмент строителей — это жвалы. Ими муравей подтаскивает к гнезду веточки, иглы, ухватив их как клещами. Сомкнутые жвалы — это совок, которым строители скоблят землю и переносят сыпучие материалы. Помогают муравьям и передние ноги, они работают как лопатки.
Многие муравьи живут весь год в земляных гнездах. Настоящие подземные города строят тропические листорезы Атта. Они забираются в глубину на пять, а то и шесть метров и нагромождают земляные кучи объемом более 70 кубометров. В таком небоскребе бывает до 40 этажей, а улицы иногда тянутся на несколько сот метров.
Лист для грибниц листорезам приходится доставлять издалека, деревья, растущие поблизости от гнезда, они не трогают. Поэтому от дома во все стороны расходятся десятки широких дорог, укатанных и вычищенных, как ток на гумне. По этим дорогам с рассвета и до полной темноты текут к небоскр